Личность КРИШНАМУРТИ совершенно не важна. На самом деле важно именно то, что мы исследуем, изучаем, наблюдаем и ясно осмысливаем, не стремясь принять к сведению слова говорящего, а вместе с ним осознавая то, что произошло с человечеством, то, что происходит на планете сейчас и наше отношение ко всему происходящему.
Другие всё чаще говорят нам, что думать и что делать с проблемами в нашей жизни и в окружающем нас мире. Кришнамурти выступает против этого, настаивая, что намного важнее выяснить всё самостоятельно. Он отвергает собственный авторитет в любой его форме, а также любой авторитет гуру, религий, психологов, философов и политиков, утверждая, что нет учителя и нет ученика. Вместо этого он предлагает нам, как двум друзьям, возможно, сидящим в парке или прогуливающимся по тихой улочке, дружески, откровенно и свободно обсуждать глубокие проблемы жизни.
Этот удивительно прямой и простой подход находит отражение в языке, которым пользуется Кришнамурти. Говоря о самых глубоких и серьезных вещах, он использует повседневные слова, свободные от терминов и риторики. Он исследует вечные темы, которые затрагивают всех нас, такие как страх, одиночество, образование и отношения. Его подход можно считать бескомпромиссным, но при этом он говорит с искренней заботой о человечестве, сдобренной мудрым юмором.
Нет ни учителя, ни ученика.
Может показаться, что Учение Кришнамурти носит интеллектуальный характер и что нам необходимо прилагать усилие, чтобы понять его когнитивно. В конце концов, именно так нас обычно учат учиться – через накопление знания и опыта. В дискуссиях с людьми из самых разных слоев общества он отвергает интеллектуальный отклик мысли и памяти, ища подлинные ответы, которые делают исследование более глубоким или отвечают ему “на том же уровне, с той же интенсивностью, в то же время”. «Только тогда, – говорит он,- «возможны озарение и новое понимание». Конечно, диалог с Кришнамурти уже невозможен; поэтому наша задача сегодня – глубоко погрузиться в эти встречи, читая или смотря Кришнамурти, или слушая тот уникальный объем работ, которые он оставил после себя, и использовать его слова и наши отношения как зеркало:
Он действует как зеркало, в которое вы можете смотреть. Это зеркало не является авторитетом. У него нет авторитета, это просто зеркало. И когда вы ясно это видите, осознайте то, что вы видите в этом зеркале, а затем выбросьте зеркало, разбейте.
Учение Кришнамурти уникально в своем масштабе, глубине и подходе. Видя то, с какой готовностью мы создаем идеи и концепции, он часто отказывался давать определение или объяснение фундаментальных основ жизни, таким как свобода, сострадание, любовь, религия, творчество и многих других в позитивных терминах. Вместо этого он использовал подход через отрицание, от обратного:
На самом деле, что такое религия? Чтобы выяснить, что такое религия, мы должны отрицать то, чем она не является. Тогда она проявится. Тоже самое и с любовью. Любовь не является ненавистью, завистью, амбициями или насилием, поэтому, когда вы отрицаете всё это, появляется другое, появляется то, что является состраданием. Точно так же, когда вы отринете то, что не является религией, вы обнаружите, что такое истинная религия: что такое истинно религиозный ум.
Подобный подход отрицания является одним из центральных в Учении Кришнамурти. Можно ли его определить, не превращая в идею или во что-то, что можно практиковать? Возможно, он такой же простой, как видеть ложное ложным и отбрасывать это.
Мы быстро формируем представления о себе и других, и наши отношения строятся на основе этих образов.
Это подводит к вопросу о видении, поиске и наблюдении. Очевидно, что мы действуем исходя из прошлого и, по сути, состоим из прошлого; поэтому, глядя на мир, на нашу жизнь или на проблему, можем ли мы смотреть свежим взглядом, свободным от прошлого, без участия мысли? Такое видение без наблюдателя и осознание того, что наблюдатель – это то, что он наблюдает, имеет фундаментальное значение для возможности трансформации. Действительно, иллюзорное разделение на наблюдателя и наблюдаемое вполне может быть тем самым разделением и конфликтом внутри нас самих и в мире.
Когда вы действительно понимаете, не на словах, не интеллектуально, но в действительности, как нечто истинное, тогда вы видите, что когда наблюдатель становится наблюдаемым, все конфликты прекращаются, и, следовательно, все наши отношения друг с другом претерпевают радикальную трансформацию.
Именно эту трансформацию Кришнамурти считает столь остро необходимой в нас самих и, следовательно, в мире.
Куда бы мы ни посмотрели, везде есть множество различных проблем. То же самое часто происходит и в наших отношениях, и во внутренней жизни. Кришнамурти подвергает сомнению нашу склонность пытаться разрешать эти проблемы с помощью мысли и времени. Время и мысль для Кришнамурти – синонимы, причем мысль всегда относится к прошлому и потому ограничена. Время, вероятно, самый радикальный момент в его учении, который противоречит основным религиям, техникам и системам, которые внушают, что время является средством изменения: “Я есть это, я стану тем”; “то, что есть” и “то, что должно быть”. Кришнамурти указывает, что:
Изменение, как мы знаем его сейчас, подразумевает движение во времени, и это движение подобно рассеканию воздуха мечом, оно ничего не делает, а лишь порождает бурную деятельность. Но когда вы поймете весь процесс, последствия и значимость изменений и, таким образом, позволите им ускользнуть от вас, вы увидите, что ум находится в состоянии безмолвия, в котором всякое движение времени прекратилось, и это новое движение безмолвия не распознается и поэтому не переживается как опыт. Такое состояние не требует изменений; оно находится в вечном движении и, следовательно, вне времени. Тогда есть действие, которое является правильным, которое является истинным всегда и при любых обстоятельствах.
За исследованиями Кришнамурти, в которые всегда поднимаются темы близкие нам, скрывается нечто, что не имеет имени.
Можем ли мы в наших отношениях видеть другого без прошлого, существующего в нас в виде образов? Можем ли мы встречать другого человека как будто видим его в первый раз? Мы быстро создаем образы о себе и других; а это значит, что наши отношения строятся на основе созданных образов. Мы можем думать, что это дает нам безопасность или, по крайней мере, удобство, но, как отмечает Кришнамурти:
Мысль создает великое множество внутренних и внешних образов во всех наших взаимоотношениях. Поэтому в отношениях существует разделение, которое неизменно порождает конфликт и разобщенность.
В конечном счете, эти образы, проявляющиеся в виде принадлежности к стране, религии или группе, порождают конфликты и войны, которые мы наблюдаем по всей планете.
Кришнамурти часто заканчивает беседу или серию бесед темой смерти – тем аспектом жизни, который мы обычно держим подальше от себя. Он говорит о наших привязанностях к другим, к вещам и идеям и рассматривает смерть как истинное завершение всего, за что мы держимся. Но является ли смерть чем-то, что ждет нас в конце жизни, или она является частью самой жизни? Вызов, который бросил нам Кришнамурти, состоит в том, чтобы полностью заканчивать каждый день, каждое мгновение, чтобы мы жили с этим “невероятным явлением, называемым смертью”. Только тогда открыватеся начало нового.
Смерть – это конец всего, к чему вы привязаны: к вашей мебели, вашему лицу, вашим идеалам или чему бы то ни было. Вы привнесли это далекое явление, именуемое смертью, в непосредственное действие жизни, которое является концом вашей привязанности. Таким образом, смерть означает полное обновление, тотальное обновление ума, тотальное обновление ума, который был пойман в ловушку прошлого. Следовательно, ум становится удивительно живым, он перестает жить прошлым.
За исследованиями Кришнамурти всегда находится нечто не называемое словами, неизмеримое, нечто, что невозможно познать или даже пережить. Об этом вневременном состоянии, в котором нет выбора, он говорит не охотно, признавая, что человечество всегда стремилось к чему-то “запредельному”. Достижимо ли это “нечто” каким-либо известным подходом? Кришнамурти говорит, что нет:
Нет проложенной дороги к истине, несмотря на все философии, потому что реальность – это нечто непознаваемое, безымянное, немыслимое. Только свежий, невинный, молодой ум может открыть то, что истинно; и только такому уму, свободному от известного, может открыться то, что не имеет имени, то, что невозможно познать.
ВОЗМОЖНО, ЕСЛИ ВАМ ПОВЕЗЕТ, окно откроется и в комнату ворвется ветерок. А может и нет – это зависит от состояния вашего ума. Это состояние ума можно понять только самому, наблюдая за ним, но не пытаясь придать ему форму. Это означает наблюдать за происходящим без какого-либо выбора. Из этого осознания без выбора, возможно, откроется дверь, и вы узнаете, что это за измерение, в котором нет конфликта, нет времени, нечто такое, что никогда нельзя выразить словами.
Кришнамурти
